Проблемы с рассудком у Сары Шорд начались примерно через два месяца её заключения. Она слышала какие-то шаги, видела мигающие огни и большую часть времени проводила на четвереньках, приложив ухо к щели в двери.
Летом, во время похода по горам иракского Курдистана, Сару и двух её друзей у границы с Ираном схватили иракские военные. Их обвинили в шпионаже и держали в камерах-одиночках в тюрьме Эвин, в Тегеране. Сара провела почти 10000 часов почти без контактов с людьми, прежде чем её освободили. Одним из самых тревожных последствий этого были галлюцинации.
«Периферическим зрением я начала видеть мигающие огни, но когда поворачивала голову, там ничего не было», — писала она в Нью-Йорк Таймс в 2011-м году. «В какой-то момент я услышала, как кто-то кричит, и это не прекращалось, пока я не почувствовала руки одного из охранников на своём лице. Она старался привести меня в чувство, и я поняла, что кричу я сама».
Одиночество мешает и целому ряду повседневных функций, таких как сон, внимание, логическое мышление. Механизмы, лежащие в основе всех этих эффектов, до сих пор неизвестны
Время от времени мы все хотим побыть в одиночестве.
Однако для большинства людей длительная социальная изоляция заканчивается плохо. Мы знаем это не только из рассказов таких людей, как Шорд, испытавших это на себе, но и из психологических экспериментов, изучающих влияние изоляции и сенсорной депривации на психику человека. Некоторые из этих экспериментов даже пришлось прекратить, так как испытуемые начинали вести себя неадекватно.
Так почему же разум разрушается так эффективно, когда мы предоставлены сами себе, и есть ли способ это остановить?
Известно, что от изоляции есть и физический вред. У хронически одиноких людей кровяное давление выше, они более уязвимы к инфекциям, у них повышенный риск развития болезни Альцгеймера и деменции. Одиночество мешает и целому ряду повседневных функций, таких как сон, внимание, логическое мышление. Механизмы, лежащие в основе всех этих эффектов, до сих пор неизвестны.
Тем не менее, некоторые наиболее серьёзные последствия одиночества прекрасно видны. Прежде всего, изоляция нарушает наше чувство времени. О странном эффекте «временного сдвига» сообщали те, кто подолгу жил под землёй и не видел дневного света.
В 1961-м году геолог из Франции Мишель Сиффре провёл две недели в экспедиции, изучая подземный ледник во французских Альпах. Он остался под землёй ещё на два месяца, решив узнать, как темнота влияет на физиологию человека. Также он решил отказаться от часов, и жить «как животное». А позднее, при проведении тестов на поверхности, его команда обнаружила, что ему требуется 5 минут на расчёт того, что он раньше рассчитывал за 120 секунд.
Об аналогичном эффекте «замедления времени» сообщал и Маурицио Монтальбини, социолог и спелеолог-энтузиаст. В 1993-м году Монтальбини провёл 366 дней в подземной пещере недалеко от озера Пезаро, в Италии. Когда он вышел оттуда, то был убеждён, что прошло всего 219 дней. Его циклы сна и бодрствования увеличились почти в два раза. Исследователи установили, что в темноте большинство людей в конечном итоге приспосабливаются к 48-часовому циклу, то есть 36 часов бодрствования, и 12 часов сна. Причины этого пока не ясны.
Помимо временных сдвигов, Сиффре и Монтальбини также сообщали и о периодах психической нестабильности. Но их переживания были ничтожны по сравнению с результатами печально известных экспериментов по сенсорной депривации, которые проводились в середине 20-го века.
В 60-х годах в Китае, по слухам, одиночное заключение использовалось для того, чтобы «промывать мозги» американским военнопленным, захваченным во времена войны в Корее. В США и Канаде решили повторить этот опыт. Оборонные ведомства этих стран финансировали целую серию исследовательских программ, которые сегодня выглядят весьма сомнительными с точки зрения этики.
Наиболее известен эксперимент, который проводился в медицинском центре Университета МакГилла, в Монреале, и во главе которого стоял психолог Дональд Хебб. Исследователи пригласили волонтёров (главным образом это были студенты), чтобы они проводили дни или недели в особых звуконепроницаемых кабинах, без контактов с людьми. Цель состояла в том, чтобы свести к минимуму перцепционную стимуляцию испытуемых, чтобы увидеть, как они будут вести себя, когда не происходит почти ничего.
Исследователи минимизировали всё, что испытуемые могли услышать, увидеть и потрогать, надев на них специальные щитки, хлопчатобумажные перчатки и картонные манжеты. Испытуемых положили на U-образные подушки из пены, чтобы ограничить шум, плюс в помещении постоянно тихо гудели кондиционеры, чтобы скрыть негромкие посторонние звуки.
Испытуемые не могли контролировать то, что они видят: один видел только собак, другой видел только детей
Буквально через несколько часов студенты начали проявлять беспокойство.
Они демонстрировали потребность в стимуляции, начали говорить, петь, читать стихи, пытаясь избавиться от монотонности. Позже многие стали ещё более беспокойными и очень эмоциональными. Их умственные способности тоже пострадали, что выяснилось в ходе арифметических тестов, и тестов на словесные ассоциации.
Но самыми тревожными последствиями эксперимента были галлюцинации. Начинались они с точек света, линий или фигур, а потом возникали странные видения, к примеру, белки, идущие с мешками на плечах. Или процессии очков, двигающиеся по улице. Испытуемые не могли контролировать то, что они видят: один видел только собак, другой видел только детей.
Были и звуковые галлюцинации: кто-то слышал музыкальную шкатулку, кто-то слышал пение хора. Другим казалось, что кто-то к ним прикасается. Один испытуемый думал, что его ранили в руку дробью, выпущенной из ружей. Другому показалось, что он получил удар током, когда протянул руку к дверной ручке.
Когда эксперимент прекратили, все эти люди обнаружили, что им очень трудно избавиться от чувства «изменённой реальности». Им казалось, что вся комната движется и что объекты в комнате постоянно меняют свои формы и размеры.