Психологи на службе спецслужб

Корреляция между нравственными ценностями и профессиональной деятельностью — это крайне сложный, дискуссионный и актуальный вопрос. Сейчас он в особенности затрагивает множество отдельных научных дисциплин, в частности и психологию, которая, казалось бы, ставит перед собой задачу, прежде всего, помогать людям, а связь между помощью людям и аморальностью выявить нелегко.

Психология как самостоятельная научная дисциплина оформилась относительно недавно — меньше чем полтора столетия назад, однако за это время, в её рамках было разработано множество теорий, концепций и подходов к изучению психики человека. Совокупность полученных в этой сфере знаний открывает широчайший спектр возможностей, в том числе — изучения новых способов подчинения человека своей воле. В связи с этим, особое место в истории психологии занимают 50-60-ые годы ХХ века. Это время расцвета психологической науки и активного развития множества её направлений. Это также время крайне напряженной международной политической ситуации: война в Корее, кубинская революция, холодная война и прочее. Поэтому некоторые направления в психологии начинают служить интересам государства, в частности спецслужб.

Практики взаимодействия спецслужб и психологов в эти годы особенно характерны для США. Здесь мы имеем богатую почву для исследований этого вопроса, так как участниками таких взаимодействий становились не только представители таких направлений, как например радикальный бихевиоризм, но и, как бы странно это не звучало, один из создателей и лидеров гуманистической психологии — Карл Рэнсом Роджерс. Для того чтобы лучше разобраться в этой ситуации, нам следует погрузиться в исторический контекст той эпохи.

Роджерс и его время

1950-е годы в США — это время таких великих звезд как Джеймс Дин, Элвис Пресли, Мэрилин Монро и Вилли Мэйс, это время колоссального экономического подъема и расцвета многих отраслей искусства, а также появления новых, время зарождения телевиденья и появления цветных телеприемников. Иными словами — это время всеобщего социального подъема нации, взгляд которой с оптимизмом обращен в светлое будущее. Однако, за подобной идеализированной картиной американской жизни, можно увидеть и другую, разительно отличающуюся от неё реальность. Это была «другая Америка», Америка, где существует массовая бедность, которая 10 лет спустя станет мотивом «войны с бедностью» президента. Расовая несправедливость спровоцировала автобусный бойкот и современное движение за гражданские права. Это также было время ранних правительственных экспериментов с ЛСД и его галлюцинаторными эффектами. Время, войны в Корее. Время, когда американцы всё больше начинали бояться и ненавидеть усилившийся коммунизм. В центре борьбы с коммунизмом был сенатор от Висконсина Джозеф Маккарти.

Хотя антикоммунистические настроения, разумеется, существовали и до Маккарти, именно с его деятельностью связывают их расцвет. В 1950 году он утвердил список из 205 коммунистов, работающих в государственном департаменте США. В последующие годы он и его единомышленники также активно продолжали вести антикоммунистическую пропаганду. Результатом были страх и ненависть, которые жили в американском обществе еще долгое время, после того как Маккарти потерял популярность и влияние в 1954 году.

Именно на это время приходится пик научной деятельности известного американского психолога и лидера гуманистической психологии Карла Роджерса. Он был одним из многих ученых, которые занимались вопросом роста маккартизма в 1950 году. В различных статьях и меморандумах, он критиковал реакционные тенденции в американском обществе. Однако, несмотря на это, он никогда не был целью охотников на ведьм и борцов с красной угрозой, и на протяжении 50-ых, его репутация как самого выдающегося психолога и психотерапевта страны продолжала расти. В эти годы выходит ряд его научных работ, которые имели революционное воздействие и на основе которых, впоследствии возникает профессиональное консультирование. Символом роста Роджерса в мире психологии 50-х годов, была его исторически значимая дискуссия с главной фигурой бихевиористской школы Берресом Фредериком Скиннером. В дискуссии Роджерс предупреждал о растущей опасности того, что правительство использует бихевиористские подходы для осуществления более эффективного контроля над гражданами. Здесь имеет смысл привести несколько строк из его речи:

Я надеюсь, что мы помогли выяснить диапазон выбора, который будет лежать перед нами и нашими детьми в отношении бихевиористских наук. Мы можем использовать рост наших знаний для порабощения людей такими путями, о которых раньше и не мечтали: деперсонализировать людей, контролировать их так тщательно, что возможно они никогда и не поймут, что потеряли контроль над своей личностью. Мы можем использовать наши научные знания так, что сделаемлюдей счастливыми, хорошо воспитанными, и продуктивным, как Скиннер предложил ранее. Или мы можем обеспечить то, что каждый человек выучит все учебные программы, которые мы ему предложим, как Скиннер сейчас предлагает. Или мы можем сделать диаметрально противоположный выбор: использовать бихевиористские науки для свободы, а не для контроля, для развития творчества, а не для чувства удовлетворённости; содействовать каждому человеку в его собственном процессе становления; помочь индивидуальностям, группам и даже самой идее науки превзойти себя в адаптации к новым жизненным проблемам (Роджерс и Скиннер, 1956, с.1064).

Однако было кое-что, о чем Роджерс не упомянул, и о чем никто на тот момент не знал. Дело в том, что в то время пока Карл Роджерс выражал эти благородные чувства и становился лидирующим специалистом в зарождающемся движении гуманистической психологии, он также работал на ЦРУ.

Central Intelligence Agency

В 1947 году ЦРУ уже было сформировано и в первые годы своего существования оно столкнулось с довольно сложными задачами. Поэтому сразу же возник спрос на различные методы их решения и на ресурсы, которые могли бы приводить эти методы в действие. Одним из таких ресурсов были профессиональные психологи. Дело в том, что в это время, сотрудники ЦРУ были убеждены, что Советский Союз и коммунистический Китай имели, или в скором времени будут иметь мощные техники «промывания мозгов». Они столкнулись с тем, что 70% от 7190 американских военнопленных корейской войны, содержавшихся в Китае, осудили свою страну или подписали петиции против участия США в этой войне, и остались верны своим убеждениям даже после репатриации. Поэтому ЦРУ было готово сделать все возможное, чтобы узнать как можно больше о психологических технологиях промывания мозгов или сопротивления ему, а также другие формы психологического убеждения. Ситуацию также обострило начало холодной войны, усиление СССР и Коммунистического Китая.

Таким образом, через несколько лет, после своего основания, ЦРУ уже проводило эксперименты с наркотиками, использовало гипноз и программы по контролю поведения. В рамках программы ЦРУ «BLUEBIRD» были созданы специальные команды для допроса, состоящие из психиатра, гипнотизера, детектора лжи и техника, чтобы «выявить агентов и перебежчиков». В конце концов, проект BLUEBIRD из-за смены руководства был переименован на ARTICHOKE, а затем, 3 апреля 1953 года, они оба вошли в новый проект под названием MKULTRA. В рамках этого проекта разворачивается обширная деятельность специалистов из разных областей. Эта деятельность, может получить вполне справедливую критику, если принять общественную мораль и нравственные ценности, как универсальные ориентиры. Так, например, на базе MKULTRA было создано 149 «подпроектов», охватывающего широкий круг тем, в том числе, эффекты ЛСД и других наркотиков, гипноз, стресс и сенсорные депривации. Многие из этих проектов были бы незаконны или как минимум крайне неэтичны сегодня, так как участники исследований часто были не осведомлены об их сути или принимали участие против своей воли.

Итак, теперь мы имеем некоторые представления о той организации, с которой сотрудничал Роджерс на определенном этапе своей карьеры, но вместе с этим, факт этого сотрудничества становится еще более странным. Как человек с такими высокими моральными идеалами мог иметь какие-либо сношения с организацией подобного рода? Известно то, как началось это сотрудничество: его попросил об этом его коллега и хороший знакомый Гарольд Вольф. Принимая во внимание некоторые из его писем того времени, а также более поздние интервью, становится ясно, что Роджерс, на момент принятия этого предложения, был осведомлен как минимум о части деятельности MKULTRA, несмотря на её секретность. Известны также и проекты, над которыми Роджерс вел работу. Он работал над двумя проектами, которые финансировались ЦРУ. Первым был подпроект 1958 года под названием «биологические корреляты эмоций в психотерапии клиентов», на работу с которым Роджерсу было дано 15000 долларов. Тут может возникнуть справедливый вопрос: зачем ЦРУ вообще нужны исследования подобного рода? Возможно, соотношения эмоций с биологическими процессами не так уж и сильно интересовало агентство, однако же, то, что было им действительно интересно, так это знания о процессах в организме человека, к которому подключены электроды. И уже в этом случае, Роджерс вполне мог эту информацию предоставить. Для ЦРУ это была обычная практика. За небольшую плату, они имели в своем распоряжении множество ученых и плоды их деятельности, а последние, в свою очередь, средства на свои исследования.

Второй его проект, финансируемый ЦРУ, датируется 1959 годом. Он получил еще 8750 долларов на исследования в области «изменения личности в ходе психотерапии для больных шизофренией». Тут также можно увидеть, что именно интересовало ЦРУ в этом аспекте его деятельности. Методы и опыт работы с больными шизофренией могли послужить хорошей теоретической базой для разработки способов допроса не только преступников различного толка, но также и шпионов.

Вернемся к вопросу, почему Роджерс участвовал в деятельности подобного рода, будучи осведомленным о её характере? Можно долго рассуждать на эту тему, но здесь очевидны два момента. Во-первых, как уже говорилось ранее, это время было ознаменовано крайне напряденной международной политической ситуацией: разгар Холодной войны, рост мирового влияния коммунизма и растущий страх перед ним в американском обществе, угроза ядерной войны и множество других факторов, которые обуславливали особенно высокую потребность государства в эффективной работе спецслужб. Роджерс и множество других ученых, которые были вовлечены в подобную деятельность, не могли этого не понимать. Во-вторых, ЦРУ спонсировали исследования Роджерса, которые, в конечном счете, были направлены на достижение определенных результатов в его научной деятельности, а значит на пользу людям.

Нравственный выбор

Таким образом, тут можно увидеть универсальную формулу «маленькое зло ради большего блага». Можно долго рассуждать по каким критериям нужно выяснять соотношение зла и блага в этом случае, когда благо стоит содеянного зла, а когда нет, но мы этого делать не станем, так как есть риск скатиться в софистику и демагогию. Вместо этого стоит прибегнуть к фактам, а факты таковы, что зачастую, ситуация просто не оставляет выбора. Когда на кону стоят десятки, а то и сотни жизней, вопрос о методах и средствах становится второстепенным. Разумеется, такой подход к делу может таить в себе определенную долю опасностей, особенно если сотрудники спецслужб применяют психологический знания и методы не совсем во благо и не совсем так, как это было задумано первоначально. Однако все это уже переход конкретным примерам, мы же рассуждаем об абстрактной оправданности подобных мер. Если же прибегать к конкретике, то прежде, стоит подсчитать, сколько жизней было спасено при предотвращение террористических актов, как в России, так и по всему миру. А их предотвращение стало возможным во многом благодаря совместной работе психологов и сотрудников спецслужб. В свете недавних событий, связанных с усиленной активизацией террористической деятельности на территории нашей страны, этот аргумент мне представляется особенно весомым.

И, напоследок, необходимо отметить, что к разоблачениям подобным истории Карла Роджерса, следует относиться с определенной долей скепсиса. Дело в том, что информация о факте сотрудничества была взята из журналистского расследования, для которых часто бывают характерны ангажированность в суждениях и недоказуемость выводов. Поэтому, в отличие от исследований, которые базируются на научном открытии фактов, журналистские расследования требуют особого подхода при изучении, не говоря уже о работах, носящих конспирологический характер. К конспирологии в данном случае вообще нужно относиться с особенной осторожностью, так как в ней не существует рамок, которые могли бы оставить суждения в пределах адекватности. Например, сегодня можно говорить, что события января 2014 года на Украине — целиком дело рук госдепа США. Завтра с таким же успехом можно заявлять, что на самом деле агенты ЦРУ под видом выходцев с Кавказа провоцируют межэтнические конфликты в нашей стране, чтобы расшатать интернациональную дружбу народов России и дестабилизировать политическую ситуацию. И в итоге таким путем можно дойти до того, что вся наша оппозиция (или напротив, правящая элита, кому как больше нравится) — это рептилоиды-аннунаки с планеты Нибиру, которые всеми возможными средствами пытаются поработить славянский этнос.